Фантастические книги и фильмы уже давно предрекают поражение человека в войне с роботами, которая произойдет в далеком будущем. Однако в реальности битва уже идет, правда, на другом поле: есть мнение, что роботы постепенно вытеснят людей из целого ряда профессий. Так ли это в действительности или опасения несколько преувеличены, представители петербургского бизнеса разбирались в рамках организованного РБК Петербург круглого стола «Производительность труда и роботизация: рост эффективности бизнеса vs сохранение рабочих мест».
Второстепенная производительность
Тема замещения людей роботами сегодня обсуждается на разных уровнях. В частности, магистральной темой грядущего Санкт-Петербургского Международного Форума Труда станет формирование концепции труда будущего, на которую безусловно оказывает влияние и развитие технологий — в том числе роботизация.
Как оказалось, для большинства участников дискуссии рост производительности труда вовсе не является главной целью процесса роботизации и автоматизации предприятий. Как заметил коммерческий директор НТФФ ПОЛИСАН Дмитрий Борисов, несмотря на высокий уровень роботизации производственных площадок, тренда на уменьшение численности персонала в компании нет.
Конечно, рост производительности при роботизации может быть весьма существенным. Так, при замене ручного труда в процессе проверки стеклянных ампул на наличие дефектов роботом производительность выросла более чем в 10 раз, но гораздо важнее, что выросло качество.
«Вопрос автоматизации в фармотрасли актуален всегда, потому что основная задача производителя лекарств — минимизировать доступ человека к препаратам. Чем меньше влияние человека на процесс производства лекарства, тем оно будет качественнее», — объяснил Дмитрий Борисов.
А в «МегаФоне» запустили виртуального робота Елену не для сокращения штата и повышения производительности контактного центра, а в рамках ответа на потребности клиентов получать сервисы без общения с живыми людьми.
Директор по связям с общественностью СЗФ ПАО «МегаФон» Кермен Манджиева рассказала, что сокращения персонала после запуска виртуального робота не произошло, однако расширять штат тоже не потребовалось. «Виртуальная Елена обрабатывает в день порядка 55 тыс. звонков в режиме 24х7, т.е. берет на себя около 52% звонков. Для нас такая роботизация — это в первую очередь хеджирование рисков, защита от человеческого фактора, сезонности, текучки кадров. Хотя, конечно, операционная оптимизация за счет сохранения ФОТа на прежнем уровне тоже имеет значение».
Более того, представители бизнеса уверены, что далеко не на всех предприятиях процесс роботизации в принципе хоть как-то затронет кадровый состав. Причина в том, что в ряде случаев речь идет не о модернизации бизнеса, а о строительстве его с нуля.
Виктор Васильев, директор по внешним связям «Хендэ Мотор Мануфактуринг Рус», считает, что есть два принципиально различных типа предприятий — новые и традиционные. «Новые, появившиеся в последние 10 лет, изначально построены по другой модели и на другом отношении к роботизации — в них уровень роботизации с самого начала составлял 70-90% и более. За прошедшие 10 лет они несущественно продвинулись в этом направлении — большой перспективы роботизации у них нет в отличии от традиционных предприятий, которые оборудовались еще в советское время, — рассказывает Виктор Васильев. — Они даже системой оценки оперируют разной. И если на традиционных предприятиях речь идет о производительности труда, то на новых этот термин не используется — вместо него UPH, unit per hour (количество произведенных единиц в час — ред.), который изначально идет от рынка, потребностей. В зависимости от того, сколько потребностей на рынке прогнозируется, составляется производственный план на год и в зависимости от этого идет оптимизация».
Завод Hyunday Motor Виктор Васильев относит к новым: роботизация в ряде цехов составляет 100%. Так что количество смен и сотрудников на станциях зависит от того, сколько автомобилей необходимо выпустить для удовлетворения спроса.
Конец света отменяется
Те же предприятия, которые могли бы существенно повысить производительность труда за счет роботизации (те самые традиционные предприятия), к сожалению, далеко не всегда могут позволить себе инвестиции в это направление. Причина в большинстве случаев проста — нет денег. Ведь если предприятию необходимо повышать эффективность, то с высокой долей вероятности оно на данный момент чувствует себя не слишком хорошо, а значит выделение денег на переоборудование будет нетривиальной задачей.
В качестве дополнительных сдерживающих факторов эксперты называют нехватку и даже очереди на зарубежные роботизированные линии и оборудование при полном отсутствии отечественных аналогов, а также низкие зарплаты, особенно в долларовом эквиваленте. Это мешает как традиционным, так и новым предприятиям.
«В России технологии автоматизации и роботизации пока находят мало применения — уж точно не в том масштабе, в котором применяются в Европе. Основная причина нашего отставания — в низкой стоимости рабочей силы и отсутствии тех льгот по налогам, которые получают европейские компании, — поясняет коммерческий директор A Plus Development Вячеслав Зелепуга. — К примеру, если речь идет о складе с высокой долей роботизации, то стоимость автоматизации будет либо сопоставима со стоимостью инвестиций в строительство самого объекта, либо будет кратно превышать ее. Т.е. если складской комплекс стоит миллиард, то стоимость роботизации может составить от миллиарда до трех — такие деньги есть далеко не у всех».
К тому же некоторым роботизация и переоборудование и не нужны — по крайней мере на данном этапе или в данной экономической ситуации. Так, у «Кондитерского объединения «Любимый Край» две производственные площадки. Пока была одна, традиционная, штат предприятия составлял 450 человек, а после запуска второй, нового типа, он увеличился до 500. При этом после запуска второй фабрики производительность производства увеличились в три раза. Несмотря на это закрывать или переоборудовать первую фабрику намерений пока нет.
«Роботизация превратилась в важный инструмент изменения технологических и экономических аспектов производства продукции. Но, как и любой другой, данный инструмент имеет свои плюсы и минусы. Плюсы заключаются в повышении производительности труда и качества продукции, минусы — в усложнении процессов, дороговизне последующих технологических изменений. Мы стараемся разумно сочетать выгоды автоматизированных и ручных процессов. К счастью, мы имеем возможность применять оба подхода в рамках разных технологических платформ, поскольку имеем две собственные производственные площадки. На первой фабрике больше ручного труда, и мы используем ее для сложного, нового и мелкосерийного выпуска, а также для производственных испытаний при разработке продукции. На новой фабрике, где уровень автоматизации гораздо выше, мы выпускаем топовые позиции большими партиями, стараясь обеспечить максимальную поточность выпуска, — отмечает заместитель генерального директора АО «Кондитерское объединение «Любимый Край» Алексей Макеев. — Такой подход обеспечивает нам качественный баланс между эффективностью выпуска основных продуктов и задачами по развитию новых продуктов. В перспективе мы видим дальнейшее движение в сторону автоматизации, но с сохранением «гибких» возможностей».
Пока отказались от роботизации и на контрактном производстве электроники TPV CIS. Все процессы на предприятии давно оцифрованы, а переоборудование производственной линии не рентабельно.
«На этапе роста экономики у нас были планы по роботизации некоторых станций, но они так и остались планами. Телевизионный рынок в России с 2015 года схлопнулся почти в два раза, поэтому на данном этапе экономическая эффективность роботизации для нас отрицательная, — объясняет Андрей Федоров, TPV CIS. — С учетом широты модельного ряда — а за день на линии может собираться до нескольких моделей продукции разных торговых марок — и его изменений несколько раз в год нам придется закладывать в роботов слишком много процессов. При стоимости одного робота порядка от 40 до 100 тыс. долларов и этих дополнительных затратах роботизация нам экономически не выгодна. В то же время мы рассматриваем возможность установки автоматизированной линии по монтажу плат в рамках программы по углублению локализации. Но это совершенно другая история и экономика».
«Есть проблема с российским менталитетом: люди любят пообщаться как с рекрутерами, так и с парикмахерами, — рассказывает о том, что может стать препятствием для полной роботизации рутинных действий в HR, Елена Новоселова, руководитель направления «Региональная деятельность» Coleman Services. — Наш виртуальный робот Вера сталкивалась с флиртом, приглашениями на свидания и чуть ли не с предложениями о замужестве. Так что от людей не избавишься, даже если многое можно «зашить» в скрипты. Именно поэтому многие, кто пытался внедрить роботов, потом вернулись к персоналу».
Для человека — плохо, для государства — хорошо
Эксперты уверены: в таких условиях массовых сокращений в ближайшее время не будет. Просто некоторые профессии могут стать менее востребованными. В зоне риска — укладчики, контролеры, маркеры, охранники, бухгалтеры, диспетчеры, водители, кассиры и так далее. «Мне кажется, некоторая замена людей роботами все-таки будет, — говорит Наталья Бочарова, HR-Клуб «Как делать». — Есть рутинная работа — например, кассир в магазине. Гипермаркеты уже сейчас открывают автоматизированные участки, где нет кассиров и покупатель сам может все штрих-коды считать и оплатить товар».
Но это не означает тотального исчезновения этих профессий. Полностью отказаться даже от укладчиков будет невозможно. Пример — работа с возвратами в интернет-магазинах, где требуется исключительно ручная сортировка. И даже бухгалтерию в условиях отечественной системы налогообложения, по мнению представителей бизнеса, также будет чрезвычайно сложно полностью перевести в IT-систему — можно лишь добиться упрощения ряда процессов. Да и появление беспилотного транспорта не сможет одномоментно исключить потребность в водителях: процесс замещения будет идти медленно и постепенно, поэтому будет возможность переобучиться и найти другую нишу для работы. Так уже было: например, многие станочники переучились в операторов станков с ЧПУ, а бухгалтеры довольно быстро освоили IT-системы сдачи отчетности.
При этом большая часть предприятий заявляет о том, что дорожит своими сотрудниками и руководствуется социальной ответственностью. Поэтому сотрудников переучивают и отправляют на другие участки, а не увольняют. Зачастую обучение персонала прописано в договорах на приобретение роботов и автоматизированных систем.
Большой потенциал эксперты видят в запуске собственных производств роботов или их локализации. Это не только удешевит и сделает более доступным оборудование для отечественных предприятий, но и создаст новые рабочие места, которые пока появляются в других странах. Да и в целом развитие нового направления скажется положительно на ВВП.
К тому же надо понимать, что роботизация — это вполне естественный путь развития экономики, и, если этим путем отечественные предприятия не пойдут, мы можем потерять гораздо больше. В частности, бизнес может вынести производство туда, где условия более приемлемые. «Мы построили завод в Китае, и этот опыт показал, насколько эффективно можно это делать — в более короткие сроки и с большей эффективностью, — рассказывает директор по персоналу корпорации «Термекс» Эльвина Потиевская. — Он построен всего за 5 месяцев и в пиковые нагрузки сравним по производительности с линиями в России, тогда как численность персонала в Китае меньше. Поэтому мы уже перенесли производство части продукции в Китай». «Дело в том, что наши заводы по выпуску водонагревателей — полного цикла и автоматизированы на 90%. Каждый робот здесь разработан индивидуально и существует в единственном экземпляре. Для Китая это норма, а в России опыта строительства подобных производств практически нет. Поэтому когда мы запустили завод-автомат в России за 14 месяцев, это стало своеобразным рекордом в отрасли», — добавила Эльвина Потиевская.
Заметим, правда, что с таким мнением не все согласны. Например, коммерческий директор Первой Мебельной Фабрики Олег Платонов, говорит, что запрет на закупки мебели зарубежного производства стал весомым драйвером рынка. Сейчас мебельная промышленность России полностью вытеснила китайские товары. «Это постановление рассчитано на два года, поэтому у нас есть только это время, чтобы провест и изменения и стать более эффективными, чем мы есть сейчас», — подчеркнул Олег Платонов.
Роботизация — тот инструмент, которые помогает в этом. Сейчас на фабрике две полностью автоматизированные сборочные линии, благодаря которым производительность выросла более чем в два раза. И в компании уверены, что будущее — именно за роботизированными производствами, нужно только обеспечить их заказами, а персонал можно переучить.
