Компетенция , Санкт-Петербург и область ,  
0 

Рынок труда: от монолога к диалогу

Председатель Комитета по труду и занятости населения Санкт-Петербурга Дмитрий Чернейко
Председатель Комитета по труду и занятости населения Санкт-Петербурга Дмитрий Чернейко (Фото: Комитет по труду и занятости населения Санкт-Петербурга)
В преддверии Международного форума труда РБК+ беседует с председателем Комитета по труду и занятости населения Санкт-Петербурга Дмитрием Чернейко о трендах рынка труда, которые проявятся в обозримом будущем.

Заявленная тема грядущего Санкт-Петербургского международного форума труда - «Человек труда». Прежнее, советское понятие «человека труда» достаточно однозначно: это тот, кто создает материальные блага, трудится на производстве. Кто, на ваш взгляд, в современных реалиях может называться «человеком труда»?

Начну с чисто философского, на первый взгляд, вступления. Труд – одно из очень важных социальных проявлений человека. И это не затраты энергии в единицу времени, а целесообразная деятельность, результатом которой является нечто полезное для других людей и общества в целом (хотя бывает, что и неполезное). Суть в том, что деятельность эта всегда общественно измерима. На протяжении последних десяти тысяч лет связь человека и труда постоянно сложным образом эволюционировала. Сначала человек использовал только руки, потом примитивные орудия труда, затем научился использовать воду, ветер, домашний скот, появилось разделение труда. Из простых затрат энергии на выживание труд постепенно начал превращаться в натуральное хозяйство, затем в производство с целью обмена и получения какого-то дохода, появился труд по найму, тоже заметно эволюционировавший сквозь эпохи. На протяжении всей истории человечества место человека в процессе труда постоянно менялось. И в следствии этого радикально менялись отношения между людьми во всех аспектах: от гендерного до геополитического. Труд, безусловно, был не единственной основой отношений, но крайне важной.

И впервые за всю историю человечества мы находимся в таком периоде, когда место человека в процессе труда меняется радикально в течение жизни всего одного-двух поколений. Человек оказывается полностью исключен из непосредственно процесса производства ценностей. Мы это уже сегодня видим на примере фармацевтической промышленности и ряда других отраслей. Чем более передовая экономика страны, тем список таких отраслей будет шире, а процесс изменения связи человека и труда стремительнее. И это колоссальный вызов для всего человечества, меняющий всю систему общественных отношений.

А теперь отмечу, что эта чистая философия – на самом деле колоссальный вызов, с которым мы сталкиваемся, решая вполне практические задачи по регулированию рынка труда.

В разных странах обозначенные процессы находятся на разном этапе и проистекают с разной скоростью. На планете есть и уголки первобытно-общинного строя, и общества, можно сказать, XXII века относительно средней ситуации. Но в итоге большинству управленцев по крайней мере в развитых и стремящихся к этому статусу странах придется столкнутся с вопросом: как обеспечить людей рабочими местами, интересной и в то же время целесообразной работой, как создать для большинства достойные условия труда, предоставить приличную заработную плату, как сохранить ту самую постоянную и полную занятость? С другой стороны, приобретают развитие такие явления как дистанционная занятость, фриланс. И нам необходимо учесть все тенденции и понять, куда системно движется рынок труда, иначе любые попытки его регулирования не приведут к ожидаемым результатам, а в ряде случаев и вовсе затормозят развитие и поспособствуют нарушению прав работников.

Человек труда будет всегда и всегда будет главным. В конечном счете только человек может создавать ценности, двигающие общество вперед, задающие вектор развития. Но нам крайне важно ответить на вопрос: «Где место человека в процессе труда сегодня?», уйдя от стереотипов. Это главная задача, в том числе и предстоящего Форума труда. Мы надеемся объединить интеллектуальный потенциал ученых с мировыми именами, лучших практиков, представителей всех уровней власти и все-таки предложить ответ на этот вопрос.

Правильно ли будет сделать вывод, что кардинальная и быстрая смена парадигмы общественных отношений, которую мы сейчас наблюдаем (не обязательно констатируя эти процессы), приведет к конфликту между бизнесом, заинтересованным в автоматизации и снижении издержек, и массами высвобожденных людей? И какова здесь роль государства?

Я бы не стал настолько обострять. То, в чьей собственности средства производства, перестает играть какую-либо роль. Например, неважно, кому принадлежит компьютер, на котором пишется программный продукт или текст этого интервью. Ценность создается интеллектом и системой знаний. В большинстве случаев способность человека создавать добавленную стоимость принадлежит сегодня самому человеку. Он сам является средством производства.

Сегодня и приобретать знания можно неограниченно и абсолютно бесплатно. Ведущие вузы мира выкладывают свои учебные курсы. Получается, диплом теряет былую ценность. Ограничить или запретить доступ к новым знаниям сегодня практически невозможно. Труд приобретает всеобщую форму. Многие профессии позволяют работать из любой точки мира. Проблема скорее в том, что не все работодатели и работники пока способны адаптироваться к этой новой форме труда, новой системе общественных отношений. Государство как регулятор должно не просто адаптироваться, выйти из колеи, но и направить остальных, сформировать институты, систему регулирования, подходящие стремительно меняющемуся человеку труда. Где-то нужно будет по-другому подойти к защите прав, где-то снять барьеры развития.

Но тогда и система образования неизбежно должна меняться…

Чему надо учить сегодня ребенка, чтобы он нашел работу через 10-12 лет? Готовить надо не к какой-то конкретной профессии. Необходимо смоделировать труд будущего, но с точки зрения востребованного набора компетенций. На 10-15 лет нужен не только мощный технологический форсайт (и работа в этом направлении уже ведется), но и вытекающий из него форсайт компетенций. Если такого форсайта нет, система образования лишена ориентиров.

Значит ли это, что те, кто принимал решение о выборе профессии и потом получал образование без этих ориентиров, будут никому не нужны?

Совсем не обязательно. В какой-то момент действительно выпустили слишком много экономистов и юристов, но при этом хороших специалистов в этих сферах найти не так просто. Важнее всего, чтобы, получая образование, человек приобрел корректную методологию познания, научился мыслить. Тогда он сможет развиваться, учиться в течение всей жизни, приобретать востребованные компетенции. Такой специалист никогда не останется невостребованным. Например, университетское образование ценится не из-за прикладных знаний, а из-за того, что дает свободу развития, закладывает системное мышление. В ведущих вузах именно учат учиться. Это самое ценное умение из тех, что можно приобрести. В силу стремительной потери актуальности прежних компетенций и появления совершенно новых запросов, грядет огромный спрос на переобучение, в особенности модульное, ориентированное на конкретные проекты и задачи.

Но если на правильную базу можно нанизывать почти любые компетенции, то как в эту концепцию укладывается активно внедряемая система профстандартов, являющихся основой для стандартов образовательных?

Здесь мы вообще идем по пути догоняющего развития. В большинстве стран Европы профстандарты начали внедрять еще 100-150 лет назад. В Советском Союзе тоже профстандарты по факту были. Просто существовали они внутри предприятий-гигантов.

В какой-то момент все поняли, что спрос и предложение на рынке труда количественно сближаются, а вот качественно - очень слабо и в основном за счет усилий и огромных вложений работодателей. Система образования при этом существует в большинстве случаев параллельно. Я считаю, что в ближайшие 10-15 лет именно система профстандартов сможет изменить такую ситуацию, принеся тем самым большую пользу во многих отраслях.

Что же делать тем, кто, умея учиться, самостоятельно приобрел компетенции, если профстандарт требует высшего профильного образования? Получается, эта система ограничивает возможности таких людей?

Как раз наоборот многие барьеры снимаются, хотя безусловно отрасли -разные. Например, вряд ли можно стать хирургом, не получив профильного образования. В то же время многие компетенции теперь возможно подтвердить, выучившись самостоятельно и сдав экзамен в центре оценки квалификаций. Сертификат является для работодателя документом, гарантирующим вашу способность качественно исполнять нужную ему трудовую функцию. Раньше он должен был верить вам фактически на слово. Правда, стоит отметить, что отраслевые профессиональные сообщества подходят к внедрению системы профстандартов очень по-разному. Например, есть сферы, где работодатели не до конца довольны качеством профстандартов, поскольку они не отвечают реальным запросам. Есть очень важные отрасли, где нет ни советов по профессиональным квалификациям, ни прфостандартов. Система квалификаций пока находится на старте внедрения. Институты еще формируются. Но пройдет немного времени, и это будет мощный и полезный инструмент регулирования рынка труда, если конечно все, что туда заложено, получит корректное развитие и применение. Выстраивается диалог между работодателями даже в одной отрасли сложно, а система профстандартов мотивирует к этому диалогу, позволяет сформировать консолидированный запрос к системе образования, с которой системного диалога тоже пока практически нет. Конечно, важным условием является своевременная модернизация системы профстандартов, чтобы она обеспечивала развитие, а не тормозила его.

Если вернуться к тезису о том, что результатом труда является создание (я специально не употребляю слово «производство») тех или иных ценностей, то встает вопрос – какие ценности будут производить люди труда будущего?

Проблема в том, что научного осмысления происходящих на рынке труда процессов пока не хватает. Диссертаций и статей много, но просто оценить текущую ситуацию недостаточно. Нужно уловить тенденции, понять, как выглядят производственные процессы и место человека в них, куда это все развивается. При этом абсолютизировать любую форму развития нельзя.

Многие молодые люди уже не видят ценности в восьмичасовом рабочем дне в офисе. Им для работы достаточно домашнего компьютера. Есть профессии, которые исчезнут через 10 лет из-за автоматизации, хотя сейчас считаются весьма перспективными. При этом рабочие места в сфере обслуживания не исчезнут, а наоборот трансформируются. Точно понять, какие это будут места, сейчас фактически невозможно. Прогнозы делать очень сложно, но они необходимы.

Всеобщая задача сегодня, в том числе и задача государства - не просто стимулировать создание каких-то рабочих мест, поддерживая даже неэффективную занятость. За одно- два поколения необходимо сформировать совершенно новую систему общественных отношений и ценностей, которая позволит развиваться человечеству вне классического труда. У людей должно появиться совершенно другое самоосознание. Иначе они деградируют от обилия свободного времени или вступят в конфликт с государством, обществом, самими собой в конце концов.

Как поменяется лицо бизнеса в новых условиях?

Смысл производства и смысл прибыли безусловно меняются. Деньги уже часто не играют в бизнесе определяющую роль. Это тоже следствие формирования совершенно новых ценностей.

Насколько определяющая роль у государства в формировании новой системы ценностей?

Государство всегда находится в диалоге с обществом, во многом являясь его отражением. Именно общество задает вектор развития, вырабатывает систему ценностей. У нас с этим сложно, поскольку пока большинство диалогу предпочитает монолог. Когда мы научимся не только слушать друг друга, но и слышать, и понимать, вырабатывая совместные решения, государство будет обеспечивать реализацию этих решений.

Решения Из регистраторов – в регуляторы
Содержание
Закрыть